— Тебя что-то задело, Кая? — с усмешкой интересуется Бут, окидывая девушку еще одним продолжительным взглядом. — Не нравится, что я смотрю на тебя? Привыкай. Камеры включены круглосуточно. — Протянув руку, он дотрагивается до ее волос, пропуская пряди сквозь пальцы и бесцеремонно заявляет: — Вот это убожество необходимо срочно исправить. С лицом тоже надо поработать. В твоем захудалом городке не было нормального косметолога, или уродовать себя — часть конспирации? — подхватив пальцами ее подбородок, неподдельно сокрушается Бут. — Извини, но я говорю, как есть. Ты забыла, кем являешься и запустила себя, беря пример с нищебродов, с которыми провела в тесном контакте последние годы.

— Ты же видела других девушек, Кая, — наконец заговаривает он. — Сморгнув выступившие слезы, она быстро кивает. — Они выглядят съеденными, избитыми, изнасилованными или беременными?

— Нет, — отвечает Кая, и надежда снова вспыхивает в измученном сердце.

— Когда они попали сюда, то были испуганы не меньше, — проникновенно глядя в глаза, Бут берет ее руку и мягко сжимает ледяные пальцы в горячей ладони. — Если будешь делать все, что я говорю, с тобой не случится ничего плохого. Я о тебе позабочусь, Кая.

— Почему выбрали именно меня? — повторяет она вопрос, который уже задавала, но тогда он ушел от прямого ответа, выдав общую формулировку, которая конкретно к ней не имела никакого отношения. Если бы Улей на самом деле выбирал лучших, то она бы точно не попала под прицел.

— Поверь, я сам хочу в этом разобраться, — стирая с ее щеки одинокую слезинку, ласковым тоном произносит Бут.

— Ты не знаешь? — пораженно спрашивает она.

— Я — всего лишь батлер, Кая. Руководство не посвящает меня в свои планы, — он натянуто улыбается, успокаивающе гладя ее по волосам. — Мне неизвестны их мотивы и цели. Я получаю приказы и выполняю их. У меня нет выбора, нет прав и шанса уйти отсюда живым. Я такой же заложник положения, как и ты. Скажу одно — раз ты здесь, значит кому-то это нужно, — он делает непродолжительную паузу, давая девушке время осмыслить услышанное.

Кая в полном раздрае. С одной стороны его слова звучат подкупающе искренне, с другой — это может быть очередная уловка с целью влезть в доверие. Бут недвусмысленно пытается внушить ей мысль, что они, по сути, находятся в одной лодке, что само по себе абсурдно. Их ситуации невозможно уровнять, даже если он тоже является рабом системы. Но она дает ему то, что батлер хочет увидеть и услышать — удивленный взгляд, сочувствующее выражение лица, обречённую грусть в глазах и смирение с неизбежным туманным будущим. Хочешь разгадать замысел врага — используй его методы. Притворство, лицемерие, ложь и фарс. Ничего нового. Общество, в котором она воспитывалась и росла, использовало те же принципы для сохранения своего высокого статуса.

— Пока ты осваиваешься, тебя никто не тронет. Дальше будем смотреть по ситуации, — удовлетворенный ее реакцией, Бут поощрительно улыбается. — Ты позволишь мне помочь тебе?

— А у меня есть варианты? — с горечью уточняет девушка.

— Нет, — звучит предельно честный ответ, в котором заключена вся суть ее истинного положения. Строгая иерархия человеческого улья в деле. Он подчиняется верхушке, она подчиняется ему и верхушке. Наивно и глупо надеяться, что Бут в действительности собирается ей хоть чем-то помочь. Высвободив руку, Кая отстраняется, разрывая зрительный контакт. Нужно собраться с мыслями и, не вызывая лишних подозрений, выжать из него максимум информации. Разумеется, большая часть окажется продуманной ложью, но любой обман строится на хорошо замаскированной правде.

— Бут, можно вопрос? — осторожно спрашивает Кая, накручивая длинный локон на палец и таким образом отвлекая его внимание от своего лица, чтобы не дать моментально считать ее истинные эмоции.

— Спрашивай, — без заминки соглашается батлер.

— Могу я поговорить с тем, кто руководит этим вашим Ульем? Обещаю, что буду вести себя примерно и уважительно, — на одном дыхании выпаливает Кая.

— Зачем? — он не выглядит удивленным или раздраженным ее самонадеянной смелостью. Разве что самую малость разочарованным, но это не смертельно.

— Вдруг мне удастся с ним договориться…

— Кая, я же объяснил — отсюда нельзя уйти.

— Возможно мне удастся его убедить, — она упорно стоит на своем.

— Каким образом? Предложишь денег? Думаешь, у твоего отца достаточно средств, чтобы выкупить тебя? — ледяной скепсис в мужском голосе задевает ее за живое.

— Он отдаст все, что у него есть, — горячо заверяет Кая.

— И все равно этого будет недостаточно, — отрезает Бут, глядя на нее чуть ли не с жалостью. — С чего ты вообще решила, что корпорацией управляет мужчина? По пчелиным законам во главе улья стоит королева.

— Хочешь сказать… — удивлённо бормочет Кая. — Невозможно, — недоверчиво тряхнув головой, она переводит взгляд на бирюзовый горизонт. — Ты с ней знаком?

— Разумеется. Я нахожусь у Медеи в прямом подчинении.

— Медея… — задумчиво повторяет Кая, словно пробуя имя на вкус, и оно отдает смертельным ядом, а отнюдь не медовой сладостью. Вслух она говорит совсем другое: — Идеальное имя для царицы пчел. Так ты передашь ей мою просьбу? — резко повернув голову, девушка снова смотрит в мерцающие недобрым светом голубые глаза. Черт… она его разозлила, перешагнула черту, выдала себя с головой, облажалась.

— Я подумаю, что можно сделать. Мне жаль, что ты так ничего и не поняла… — Его голос звучит странно, будто постепенно удаляясь, но он здесь, рядом и никуда не уходит…

Веки девушки внезапно тяжелеют, свет кажется слишком интенсивным, до вспышек и рези в глазах, словно кто-то вдруг прибавил яркость всем оттенкам цвета. Ощущение невесомости и затягивающей эйфории возвращается, постепенно заползая в сознание, убирая все лишнее, стирая страх и боль. Окружающий мир теряет четкость, сужается, размазываясь, как клякса от воды на полотне художника. Бут все-таки что-то подсыпал в еду. Он изначально знал, что их разговор закончится именно так, просчитав ее реакции на десять шагов вперед.

— Чтобы выжить здесь, ты должна научиться слушать меня. Я — твой единственный шанс, — вкрадчивый шепот лениво просачивается в ее гаснущий разум, не оставляя места другим звукам и мыслям.

Бут

Бессознательное состояние девушки не повлияет на запланированный осмотр и значительно облегчит работу медикам. Неизвестно, как она бы повела себя, оставь я ее в ясном сознании. Трой оказался прав. С этой девчонкой могут возникнуть серьезные проблемы. Она трудно поддается внушению, нестандартно реагирует на психологические триггеры, обладает высокой стрессоустойчивостью, быстро анализирует полученную информацию и мыслит слишком рационально для женщины. Хитрая, умная, расчетливая, склонная к манипулированию, эмоционально закрытая. Загнанная в угол, она будет подстраиваться под ситуацию, подыгрывать, но морально не сломается.

О быстрой и легкой адаптации можно смело забыть. Женщина, способная контролировать свой страх, опасна и нестабильна, а мне не нужна бомба замедленного действия. Механизм внедрения необходимо пересмотреть и отредактировать в кратчайшие сроки. Но в первую очередь, я должен прояснить другой вскрывшийся момент. Я не верю в подобного рода случайности и если это то, что я думаю — само нахождение Каталеи Гейден в Улье окажется под большим вопросом. И это меня чертовски злит. Даже не так — приводит в бешеную ярость.

Оставив медикам емкие и четкие указания в отношении новенькой, я спешно покидаю соту, и минуя длинный коридор, захожу в прозрачную кабинку лифта.

— Королевский лофт, — глядя в камеру озвучиваю команду и терпеливо жду, пока сканер обработает данные.

— Допуск разрешен, — оповещает механический голос, и лифт беззвучно движется вверх.

Буквально пара секунд, и я на месте. Стеклянные створки разъезжаются, пропуская меня в личные апартаменты Медеи, занимающие целый этаж под крышей. Не теряя времени, я иду прямиком в спальню. Непрозрачный режим стен наводит на определённые подозрения, и они в полной мере оправдываются, стоит мне шагнуть в открывшийся зазор. В ноздри удается тяжелый запах секса, характерные звуки разносятся по всему пространству спальни. На огромной кровати под красным балдахином синхронно двигаются три обнаженных тела, одно из которых, зажатое двумя мускулистыми самцами, принадлежит ненасытной хозяйке. Вцепившись алыми ногтями в вбивающиеся в нее сзади ягодицы, Медея прогибается в пояснице, чудом не угодив затылком по переносице старательно пыхтящего партнера. Издав протяжный сладострастный стон, Дея содрогается всем телом и запускает когти в грудь другого любовника.